Трагедия произошла в 17:35 4 ноября 2013 года в автобусе Valdresekspressen Sogn — Oslo между Årdal и Tyin. На фотографии — цветы и свечи, которые бергенцы принесли к голубому камню в память о погибших.
Убийца, 31-летний беженец N. из Южного Судана более полугода прожил в Норвегии, летом получил негатив и должен был быть депортирован в Испанию. N. зарезал ножом трех человек — водителя Arve Kvernhaug(50) из Bagn в Valdres, Margaret Molland Sanden (19) из Årdalstangen и Brahim Khouya(50), шведа из Гётеборга. Сейчас убийца находится в госпитале Хаукеланд.
Проживал беженец недалеко от места трагедии, в лагере в Årdal. Лагерь было открыт в августе и рассчитан на 150 человек. В сентябре в лагере был 151 человек — 101 мужчина, 41 женщина и 9 детей.
Происшествие в Ордале — страшное напоминание о ежедневной драме многих тысяч людей, живущих в лагерях.
Люди, которые работают с беженцами, говорят, что понимают отчаяние и безнадежность, которая толкает людей на бессмысленные поступки, делает агрессивными или апатичными. Психические проблемы — последствия пережитого стресса на родине, смертельные опасности по дороге к «свободе» и недоброжелательность новой страны — есть у всех беженцев. Работать с психическими проблемами беженцев довольно сложно, потому что такие люди вынуждены скрывать правду о себе в целях собственной безопасности.
Некоторые из приходивших к Голубому камню считают, что в случае личной катастрофы самоубийство лучший вариант, чем убийство других людей. Но является ли выбор между убийством и самоубийством выбором на самом деле?
У всех в памяти самосожжение бергенской семьи беженцев, 24-летней Гаролин Несарайя и ее пятилетнего сына Ройгара. В городе с якобы сильным феминистским движением женщина пять лет просидела в крошечной комнате и получила бумагу, что не имеет законных оснований жить на свете. Мать-самоубийцу общественное мнение обвиняло точно так же, как обвиняют сейчас беженца из Судана. Её называли чудовищем. До своей смерти ни Гаролин, ни ее ребенок не были нужны норвежскому или какому-либо еще обществу.
Беженцы и женщины-эмигрантки — самые бесправные в Норвежском обществе. Лишенные возможности получить медицинскую помощь, изолированные, не знающие норвежского и английского, находящиеся в зависимости от других людей, живущие без надежды, они являются жертвами насильников всех сортов. Даже после получения убежища беженки подвергаются сильной дискриминации в национальной диаспоре и в обществе.
Пока ситуация не переменится, будут происходить убийства и самоубийства, степень насилия будет только нарастать.
При рассмотрении многих ситуаций с трагическим исходом обнаруживается масса бюрократических проволочек и нарушений со стороны норвежского государства. Позиция «беженцы сами во всем виноваты» критики не выдерживает.
Так, недавно мы похоронили Ибрагима. Он умер от инфаркта, в ожидании скорой помощи, которая не особенно торопилась в лагерь.
Ибрагим жил в состоянии сильного стресса. Сначала он просто ждал ответа полиции, а после получения второго негатива должен был быть депортирован в Сирию, в страну, где он, учитель-оппозиционер, сидел в тюрьме и подвергался пыткам. Сирийские дела были заморожены, так как Норвегия цинично ожидала перелома в кризисе, чтобы поддержать правильную сторону. Сирийским беженцам ожидание стоило трех лет жизни в лагере. То есть люди три года не знали, что будет с ними завтра.
Некоторые беженцы ожидают ответа полиции десятилетие и больше. Некоторые улетают из Норвегии и возвращаются, потому что ни одна страна их не принимает. ЛГБТ-мусульман высылают в страны, где геев казнят. Дети беженцев-нелегалов остаются нелегалами. Марию Амели, попавшую в Норвегию нелегально, выслали уже после того, как она стала известной писательницей.
Для улучшения ситуации с правами беженцев полиция как минимум должна соблюдать те правила и сроки, которые установлены законом. Ситуация с беженцами-школьниками, рожденными и выросшими в Норвегии, возникла только из-за бюрократической волокиты.
Что же касается прав нелегальных беженцев, тут всё черным черно, насилие со стороны государственной машины и насилие со стороны рабовладельцев не часто становится темой общественного интереса. и только современные квакеры, добрые норвежцы, истинные потомки Нансена, скрывают людей без документов и спасают честь нации.
Многие норвежские активисты добиваются изменения норвежского законодательства и считают норвежскую азилполитику расистской.
Настоящая солидарность с жертвами из Ордала — это работа по интеграции беженцев в норвежское общество и политические перемены.
