— о перформансе Антонио Миральды, а также о людях, которые желают съесть Иисуса Христа и уничтожить памятник Колумбу
5 апреля 2019 года барселонцы и гости каталонской столицы могли наблюдать нерядовое зрелище. На ступеньках Национального музея искусства Каталонии приносились жертвы, а внутри играла органная музыка. Происходил мистический фуршет на фоне гигантской хоругви с семиглазым Агнцем Апокалипсиса, одним из традиционных иконографических двойников Иисуса.
Хоругвь-одеяло создал Антони Миральда из каталонского городка Тарраса. Это наш с вами современник, мультидисциплинарный художник, частью работ которого являются ритуалы, связанные с едой и мистическими учениями. Самые известные его проекты: «Colored foods» (1973), для которого воздвигались стены из разноцветных кусочков хлеба, «Wheat & Steak» (1981), воспевавший индустрию животноводства, и «Santa Comida» (1984 — 1989), рассказывавшая про ориша, духовные силы, попавшие в Америку вместе с двенадцатью миллионами африканских рабов, а затем сросшиеся с американизированными христианскими культами.
Цветной хлеб и транспаранты мясников вы легко представите самостоятельно, про ориша придётся сказать пару слов. Для «Santa Comida» Миральда сделал семь разноцветных алтарей для семи главных духовных сил. Он разместил на алтарях жертвенную еду и соответствующих христианских святых. Всё это символизировало единение культур.
На желтом алтаре силы плодородия Ошун, сплавившейся с культом Богоматери, находились батат, картофель, рыба, пирожные, ананасы. На розовом алтаре силы врачевания Бабалу-Айе (он же св.Лазарь) лежали перепела, сахарный тростник, арахис, кокосовая вода. Алтарь божественного вестника и божества дороги Элегба, альтер эго св.Ниньо де Аточа или св. Антония Падуанского, был красно-черный. Алтарь силы войны, Огуна (он же св. Петр и, как ни странно, св. Павел, он же Иоанн Креститель, он же Михаил Архангел, он же Рафаэль, он же Антоний Падуанский, он же св. Георгий и св. Яков — выкрасили в зелёный. Алтарь Йемайи, женского божества, связанного с культом Девы Марии, Звезды моря, покровительницы моряков, был синим. Алтарь божества справедливости и нового начала Обатала, или Девы Марии Милосердной, наполнялся белыми продуктами. Алтарь силы грома, молний и мужественности Шанго (одновременно и святой Марк, и святая и Варвара) — красными.
Синтетическую религию рабов испанцы презрительно называли сантерией, африканцы использовали для системы своих верований название Ла-Регла-де-Оча-Ифа. На выставке звучала антисегрегационная песня «Angelitos Negro». Мне удалось посетить эту выставку в Барселоне, в 2017 году. Ритуалы, придуманные рабами, показывали на экранах.
Теперь вы знаете про Антони Миральду достаточно и мы можем вернуться к нашему барселонскому семиглазому Агнцу.
Размеры одеяла, поднятого в воздух в Овальном зале музея — 1800 на 1500 см, сшили его в девяностых годах для самой значительной мистерии Антони Миранды, для «Проекта медового месяца» («Honeymoon Project» 1986 — 1992), интернациональной церемонии мистического брака нью-йоркской Статуи Свободы и барселонского Памятника Колумбу. Одеяло с Ангцем являлось частью приданого невесты, статуи должны были укрываться этим одеялом… во время первой брачной ночи. Свадьба шествовала по Пятой авеню и мэр города, Эд Коч, поднимал бокал за здоровье молодых. Дырочки по краям одеяла — для голов несущих его ассистентов — были равномерно расположены по всему полотну.
Фильм про Honeymoon Project.
Сейчас трудно поверить, что миллионы людей были вовлечены в десятки ритуалов свадьбы Колумба и Свободы, но мероприятия проводились по всему миру. Банкет, свадебное путешествие статуй, кольца, свадебное платье, чулки, розовое нижнее белье, а именно комбинация, на которой груди обозначались полушариями Земли…
Зрители Венецианской биеннале наблюдали как девушки-невесты плывут в огромной туфельке-гондоле по Гранд-каналу. Фаллический каблук лодочки был показан зрителям позже, на выставке. Мэр Барселоны Паскаль Марагаль лично осматривал увитое белыми лентами дерево-букет невесты. Девочки, одетые в белые платья, под звуки духового оркестра несли к памятнику Колумба маленьких белых Колумбов с указующим в сторону Америки перстом. Бирмингемские лодки возили кольца, символизирующие европейское сообщество, женщины в одеждах невест сопровождали эти кольца во время шествий на берегу. Валенсианцы плескались в море вместе с гигантскими джинсами. Еврейская община аргентинской столицы составляла и золотила традиционный брачный контракт, ктуббу. Сто парижских кондитеров воздвигали громадный торт. Каталонские музыканты играли традиционные мелодии в пустыне около Лас-Вегаса на фоне гулливеровых тазовых костей и светового шоу, рядом с автомобилями, багажники которых были заполнены едой разных континентов.
Было использовано невероятное количество материалов, о этичности которых никто не задумывался. Сувенирная продукция расходилась на ура. Миральда утверждал, что всё это необходимо ради отражения культурного и кулинарного обмена между странами и континентами. Политическая поддержка проекта была повсеместной. Самые бородатые искусствоведы мира рукоплескали и давали одобрительные интервью.
Конечно, критики у проекта тоже были. Феминистки, которые 30 лет назад не имели такого колоссального политического влияния, как сейчас, говорили, что «Колумб изнасиловал Свободу» и устраивали протесты. Миральда отвечал, что мистическая свадьба проводится не между историческими личностями, но между многоуровневыми символами.
В 1997 году одеяло было подарено Национальному музею искусства Каталонии. Подарок с благодарностью приняли — ведь изображение семиглазого Агнца Миральда позаимствовал со старинной фрески в романской церкви Sant Climent de Taüll, хранящейся здесь же, в MNAC. В 2018 году одеяло получило Velázquez de Artes Plásticas 2018.
И вот, наконец, в 2019 году, 77-летний Антони придумал новый перформанс и назвал его «Peccata Mundi» («Грехи мира»). Одеяло поменяло плоскость действия и превратилось в хоругвь. Вернее, оно заняло изначальное положение, подобное плоскости фрески.
Во время первого поднятия хоругви в Овальном зале оперные певцы из театра Лисеу исполняли «Agnus Dei» Пьерлуиджи и «Agnus Dei de la Missa» Баха. Через несколько часов Агнца поднимали снова, звучала органная музыка, оперный певец Jordi Domènech исполнял григорианские песнопения. Художник утверждал, что таким образом изучает противостояние двух Агнцев — акустического и визуального. Он называл Орган музея близнецом Агнца. Орган присутствовал только в виде звукозаписи, сделанной Dani Espasa — оригинальный инструмент Овального зала замолчал полвека назад. Итак, хоругвь противостояла музыке и вела с ней диалог.
На ступенях музея в ту же самую субботу в полдень приготовляли уже неметафорического агнца для трехсот человек, которые заранее через сайт музея оплатили участие в перформансе. Ели они ягненка на семи столах в форме глаз, с семью средневековыми соусами и холодным супом из миндаля. Также дегустировался коктейль «Aerinita», символизировавший кровь Христову. На столах можно было обнаружить строки из Чина католической Святой Мессы «Агнец Божий, Сын Отца, берущий на Себя грехи мира, даруй нам мир» — на семи языках, в том числе и на русском. Художник предложил сделать обряд ежегодным, руководство музея склоняется к тому, чтобы поддержать эту идею.
Вобщем, прямо на наших глазах писалось продолжение книги Дениса Абсентиса «Христианство и спорынья», рассказывавшей о том, как пожирание трупов, каннибализм, питие символической и не очень крови, оживающие и совокупляющиеся символы, галлюцинаторные ритуалы, фантасмагорический абсурд перемешались и стали доминирующей религией. Идеи-мертвецы восставали из средневекового праха, невидимые лучи устремлялись от Агнца ко всем адептам «Страдающего средневековья». Было где развернуться и современному антиколониалисту — свободу американских коренных народов, вовсе не нуждавшихся в колумбовом «открытии», в очередной раз захватывали — через тридцать лет после «первой ночи любви», после планового изнасилования под христианским одеялом.
Вместо того, чтобы засунуть в запасники музея навечно, Агнца снова вытащили на свет. Причём в той самой Барселоне, где сотни людей ежегодно организовывают демонстрацию против Дня испанской нации. 12 октября они собираются около ещё одного символа порабощения коренных народов, Palau de la Virreina, и идут с транспарантами и плакатами до нашего жениха, то есть до памятника Христофору Колумбу. Они скандируют «Колумб — убийца», «Испания — убийца», «Нас не открыли, в нас вторглись», «Нам нечего праздновать», «Нельзя отмечать день геноцида», а потом атакуют монумент, обвивая его «кровавыми» сетями, обливая краской, развешивая потреты убитых латиноамериканцев, плакаты со словами «Геноцид», «Эксплуататор», «Бенетон, убирайся с территорий мапуче»… В 2017 году активистами были разрушены композиции цветочного фестиваля, установленные на памятнике. В 2018 человек пять феминисток забрались на памятник и вскрыли вены, заливая статую Колумба собственной кровью. Акции против имперской политики Испании анонсируются с хэштегом #12octNadaQueCelebrar — мол, нечего праздновать.
Почему статуя Христофора Колумба вообще находится в Барселоне? Потому что именно тут, в старом королевском дворце есть зал Тинель, где мореплаватель просил поддержки Католических королей, Изабеллы I Кастильской и Фердинанда II Арагонского. Сюда Колумб возвратился из второго плавания в Америку. Всего плаваний, как известно, было четыре и без барселонских королей-верфей-денег они бы не начались. До недавнего времени весь колумбов дискурс был важной и частью идентичности большинства испанцев и каталонцев, поэтому не удивительно, что именно этот символ Миральда использовал для своего «Медового месяца», приуроченного к 500-летию «открытия» Америки.
Вот только некоторые барселонские организации, которые сейчас ведут борьбу против памятника Колумбу и подобных ему публичных объектов, нормализующих колониальнуое прошлое: «Комитет за свободу аргентинской правозащитницы Милагро Сала» («El Comité por la libertad de Milagro Sala»), боливийская культурная федерация («Federación de entidades culturales bolivianas»), «Коллектив молодых сахарцев Каталонии» («Collectivo de jóvenes saharauis de Catalunya»), «Пространство эмигрантов» («Espacio del Inmigrante»), «Профсоюз уличных торговцев Барселоны» («Sindicato Popular de Vendedores Ambulantes de Barcelona»), «Мусульмане против исламофобии» («Musulmanes contra la islamofobia»), антиграничные активисты («Cornellá Sense Fronteras»). Все они входят в ассоциацию «Пострадавшие от колониализма» («Afectados por el Colonialismo»).
4 марта 2018 года Барселона избавилась от статуи бизнесмена-колониалиста Антонио Лопеса и Лопеса, первого маркиза Комильяса, а памятник ему отправился на склад Музея истории Барселоны. Лопес жил в 19 веке и сделал состояние на работорговле, продавая африканцев на Кубу. В празднике, устроенном в честь сноса памятника, участвовали цирковые артисты, музыканты, представители администрации и активисты. На сцене перерезали красную ленточку, открывая дорогу в будущее без патриархальных приоритетов. Гостей ожидала шоколатада и пиротехническое шоу.
Ввиду того, что в Барселоне проживает около 270 000 мигрантов, которых проведения «Дня испанской нации» дискриминирует, Ассоциация хочет добиться переименования праздника в «День сопротивления коренных народов».
Активисты считают, что имперские праздники не должны проводится в таких якобы толерантных городах, как Барселона. Что манипуляции с историей ради поддержки колониализма продолжаются 500 лет, а корпорации продолжают захватническую политику и продолжают эксплуатировать бывшие колонии. Потомки жертв не желают забывать то, что происходило в первые сто лет колонизации, когда были изнасилованы, покалечены, проданы в рабство, убиты десятки миллионов людей.
Еще одна тема для протеста против Испании — колонизация и уничтожение коренного народа Канарских островов, гуанчей. С 14 века португальцы продавали гуанчей в рабство. Те, в свою очередь, в течении ста лет сопротивлялись европейцам из разных стран, но в 15 веке были колонизованы испанцами, смешались с ними, утратили родные языки культуру. Чтобы спасти исчезающий сильбо-гомера, свистящий язык гуанчей, его стали преподавать в современных школах. С 19 века Канары ведут борьбу за независимость.
На подобных демонстрациях можно услышать о колонизации Испанией и Францией берберского эмирата Риф в северном Марокко, о рифской войне, в которой было впервые использовано химическое оружие — иприт. Тактика коренных жителей, которые годами противостояли более ресурсным противникам, была перенята партизанами других стран. Активисты подчеркивают, что в этой войне против народа риф принимал участие испанский диктатор Франко.
По-прежнему очень важна тема бесследных и безнаказанных исчезновений активистов в Мексике и Аргентине, наверняка вы слышали о Сантьяго Мальдонадо, который был похищен полицией Буэнос-Айреса в августе.
Сохранение 12 октября в качестве национального испанского праздника антиколониалисты считают анахронизмом, несовместимым с правами человека и мирным сосуществованием различных народов. Они говорят, что празднование этой даты является признанием процесса политической и военной оккупации, результатом которого стало уничтожение миллионов людей, порабощения других людей и насильственное перемещение народов, создание основы для современного преследования мигрантов. Также высказывается мнение, что именно колонизация создала современные экономические, политические, социальные и культурные структуры с расистскими, сексистскими и гомофобными чертами. Они являются основой неравенства, социальных конфликтов, нарушений прав человека и уязвимости коренных народов.
Всего тридцать лет назад свадьба Статуи Свободы и Монумента Колумбу восхищала большинство людей, против высказывались только маргинальные одиночки. Если бы одеяло с Агнцем не вытащили на свет сейчас, никто бы, возможно, и не стал пересматривать историю, указывать на реанимацию символов патриархального насилия, ревиктимизацию жертв, убийства животных ради перформансов. Но теперь активисты возмущены — вместо извинений, компенсаций, изменений законов, школьных программ, карт и музейных экспозиций представители коренных народов Америки получили от города Барселоны громадного религиозного барана под средневековыми соусами.
Белое и бородатое искусство прошлого, гнавшее в брачные загоны стада девственниц, под музыку духовых оркестров и блеяние церковных хоров распинавшее каждое новое поколение, утрачивает былое влияние. Кому теперь нужны педофилические, садистские и порнографические фантазии христианства?
Вызывает удивление не творческая агония дедушки-художника. И не то, что подобное происходит в ведущем музее Каталонии. А тот факт, что всего за тридцать лет в действительно мракобесном городе — среди шествий кающихся мазохистов в остроконечных колпаках, среди тысяч истекающих кровью голышей в набедренных повязках, среди танцующих яиц, кровавой корриды, порнографического фламенко, антиабортного шабаша, среди осколков фашистского режима — произошел настолько радикальный идейный переворот. Что в этой мизогинной атмосфере появилось одно из самых прогрессивных за всю историю человечества поколений. Что права человека стали реальностью. А тенденция переосмысления патриархальной истории, в том числе антиколониальной, во многом благодаря объединению правозащитников из испанозычных стран, стала общемировой. Если всё это оказалось возможным , то у стран, захваченных мракобесами сейчас, есть надежда на грядущие перемены.
В раю тоже много работы. Антонио Миральда, ползущий по музейным ступенькам к всемирной славе — не последний оплот патриархального искусства. И пока ещё над всеми нами колышется белое платье американской невесты с отпечатками грязных пальцев Колумба.